Проблема «социальный институт vs организация» и её решение с помощью схем понятий

/ Е.И. Полтавская // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Cерия социальные науки. – 2012. – № 3 (27). – С. 132–137.

Проблему различения понятий «социальный институт» и «организация» предлагается решить с помощью составления схем.

Ключевые слова: понятие, социальный институт, организация (учреждение), схема, реальное определение, метод.

Процесс познания можно представить как эстафету, движение от проблемы к проблеме по мере их решения [См. 1, с. 120], но выдвижению проблемы всегда предшествует проблемная ситуация – противоречие между имеющимся знанием и невозможностью объяснить некоторые его фрагменты уже существующими сведениями или методами исследования.

Соотношение понятий «социальный институт» и «организация»¹ – проблема не только социологии, философии, но и отдельных наук. Так, в библиотековедении, объектом изучения которого является библиотека, она именуется в законодательных актах учреждением [См. 3, с. 15], в профессиональной печати – учреждением либо социальным (социокультурным) институтом, либо тем и другим одновременно [См. примеры: 4, с. 4–6], поскольку существует точка зрения, отождествляющая эти понятия [См. 5, с. 124]. Однако разные термины могут указывать не только на различные аспекты одного объекта, но и обозначать разные объекты с принципиально иной структурой. Немотивированное употребление терминов, за которыми стоят понятия с несхожим содержанием, приводит к непониманию в научной среде. Именно неодинаковое содержание, вкладываемое в понятия «учреждение» и «социальный институт» специалистами, приводит к многозначности основного понятия библиотековедения. Аналогичная проблемная ситуация сложилась и в других дисциплинах.

Углубление в проблему различения учреждения и социального института показало наличие и других проблем, связанных с исходной трудностью. Обнаружилось различие между представлением о структуре организации в социологии и в библиотековедении. Так, общая теория организаций рассматривает клиента (пользователя, в общем смысле, потребителя) как представителя внешней сферы по отношению к организации [См. 6, с. 51; 7, с. 15], поскольку за её пределы реализуется произведённый продукт. Учреждение, к которому относится библиотека, как известно, есть вид организации (наряду с предприятием, различие между которыми – только в сфере деятельности), следовательно, в нём должны присутствовать признаки рода, то есть, организации². В библиотековедении же большинство моделей библиотек включают читателя, пользователя в её состав [См. примеры: 4, с. 19]: библиотека считается особым учреждением, неким исключением из правил. Противоречивая ситуация сложилась и в социологии: одни социологи считают понятия «организация» и «социальный институт» дополняющими друг друга, полагая, что ими можно именовать одну сущность, другие отстаивают противоположную точку зрения, принципиально различая данные понятия и их референты [См. 8, с. 41; 9, с. 12; 10, с. 10].

Из-за существования проблемной ситуации была осознана проблема: действительно ли «организация (учреждение)» и «социальный институт» – это два аспекта рассмотрения одного и того же объекта или эти понятия соответствуют разным объектам?

Принято считать, что любой мыслительный процесс происходит как создание интеллектуальных построений, которые замещают реальные объекты. Результатами разных приёмов абстрагирования являются понятия, идеализированные объекты, абстрактные предметы, конструкты, модели, схемы и др. [См. 11, с. 225]. В процессе уточнения знания о предмете исследователь последовательно переходит от обычных понятий к абстрактным, затем к идеализированным объектам, создаёт структурные схемы [См. 11, с. 228]. В зависимости от специфики решаемой задачи выбирается (конструируется) то или иное интеллектуальное построение.

Понятия отражают свойства и отношения предмета, которые ещё не отделены от самого предмета. Абстрактные предметы представляют собой более высокую степень абстрагирования: это понятия, которые мыслятся не как предикаты, а как самостоятельные предметы, которыми может оперировать мышление. Абстрактные предметы образуются в результате «мысленного отрыва ранее выделенных и обобщённых свойств, отношений, состояний от их носителей и мысленного превращения их в особые самостоятельные», созданные сознанием, сущности [См. 11, с. 226].

В идеализированном (идеальном) объекте отрешённость от эмпирических объектов усиливается: чтобы рассмотреть изучаемые явления в чистом виде выделяются основные элементы и типичные отношения и, наоборот, элиминируются все второстепенные и случайные (например, идеальный газ). В качестве идеализированных объектов выступают «мысленно представляемые или материально реализованные» модели³, которые упрощённо и системно воспроизводят объект изучения [См. 12, с. 143]. Среди моделей, способных так или иначе отображать действительность, традиционно различают идеальные иконические⁴ и знаковые модели, представленные в виде схем. Содержание понятия «схема»⁵ в науке менялось и продолжает развиваться.

Согласно Канту, «схема есть, собственно, лишь феномен или чувственное понятие предмета, находящееся в соответствии с категорией», поскольку «схемы представляют вещи только так, как они являются» [14, с. 226–227].

Г.П. Щедровицкий и С.В. Попов охарактеризовали схемы как «способы онтологизации и построения понятий, а также организации эффективной коммуникации» [Цит. по: 15, с. 13]. В отечественной философско-методологической литературе первое системное исследование о схемах как особом средстве мыслительной деятельности провёл Ф.М. Морозов [См. 16].

Позднее В.М. Розин, уточняя понятие «схема», проанализировал различные их виды, использование схем в текстах Платоном, Аристотелем, Кантом, Сведенборгом, Фрейдом, Галилеем, современными учеными (Г.П. Щедровицким и др.), показал значение схемы как метода исследовательской деятельности, предложил несколько вариантов типологизации схем и заявил о начале новой самостоятельной дисциплины – схемологии, которая должна входить «в гуманитарно ориентированную методологию» [15, с. 59]. По Розину, схемы возникают в том случае, если «нужно явление заменить неким языковым построением – нарративом, графической конструкцией, в общем случае схемой» [Там же]. Следовательно, схема может быть выражена не только традиционно – визуально – знаками (графически, формулами, вербально), но и логикой текста – нарративом (напрашивается продолжение – и логикой движения в танце, логикой изменения звука в музыке, цветовой гаммы в живописи и т.д.). Таким образом, схемы могут быть двух типов: визуальные и логические.

Н.В. Громыко, признавая схему важнейшим инструментом построения идеализаций, видимо, отрицает нарративные схемы, поскольку понимает схему только как «знак, позволяющий схватить идеальное» [17, с. 175]. Составной частью предложенной Розиным схемологии Н.В. Громыко предлагает сделать эпистемоэйдетику – «учение о схемах, которые позволяют описывать устройство знания как организованности. <...> Эпистемоэйдетика, в отличие от эпистемологии в привычном её понимании как описательного учения о знании, является дисциплиной, показывающей, как работать со схемами. <...> Схемы в данном случае являются не столько объектно-онтологическими образованиями, в которых объективировано в отчуждённой форме учение о знании, сколько инструментами, показывающими, что нужно видеть, на что нужно направлять свой “зрак” и как при этом нужно организовывать себя, своё мышление и сознание, чтобы стали открываться эпистемические эйдосы» [17, с. 175].

Действительно, схемы являются аббревиатурой знания и инструментом одновременно: они упрощённо, но ёмко позволяют понять явление, процесс, деятельность, любую мысль, выраженную в разных модальностях (тексте, движении, изображении). Одновременно схемы выполняют методологическую функцию, помогая объяснить и прояснить трудности при усвоении знания, являясь основной частью метода схематизации. Форма идеального объекта, который создаётся при уяснении некоего явления, задаётся схемой. Иными словами, в основе формы любого интеллектуального построения лежит схема.

С точки зрения когнитивной науки, способность составлять схемы кроется в системном устройстве нашего организма, который наработан в долгом эволюционном процессе и во многом даётся нам уже при рождении и который может изменяться и развиваться в течение жизни. Как свидетельствует психолог У. Найссер, «в жизни человека, начиная с младенческого возраста, нет такого периода, когда он был бы полностью лишен схем» [Цит по: 18, с. 45]. Учитывая результаты исследований процесса восприятия, можно сказать, что схемы – это познавательные инструменты любого мышления вообще.

Процесс замещения хорошо знакомого, но неясного понятия более точным Р. Карнап называл экспликацией [См. 19, с. 36]. Экспликация может осуществляться с помощью анализа генезиса и исторического развития понятия. Мною предлагается другой способ экспликации научного понятия – метод схематизации понятия. Учитывая все перечисленные представления о схемах, особенно понимание того, что схема – это своеобразный каркас интеллектуальных построений, становится ясна задача – построить схему понятия, сделать видимой ту систему знаний, которая составляет понятие о предмете.

Метод определяется как «путь, способ достижения поставленной цели, решения определённой задачи. Метод – это не совокупность самих определённых познавательных действий, не знание об объекте, а «знание о содержании, последовательности и основаниях познавательных действий» [20, с. 295].

Основанием метода схематизации понятия является представление о понятии как интеллектуальном конструкте и возможности показать форму понятия схемой. Представление о том, что схема отражает черты именно объекта изучения, уловленные в понятии, а не является произвольным конструктом, основывается на предположении о соответствии объекта и понятия о нём. М.С. Каган выразил эту мысль следующим образом: «если изучаемые нами явления реально сцеплены системообразующими связями и отношениями, то и отражающие их понятия должны также образовывать систему» [21, с. 19].

В науку понятие вводится посредством определения, которое понимают как «процедуру придания точного смысла языковому выражению» [22, с. 655]. Определение в логике – это соглашения относительно терминов, то есть оно (определение) – конвенционально, в отличие от высказывания, суждения. Казалось бы, определение не может выступать истинной (или ложной) характеристикой предмета. Однако существует несколько видов определений, среди которых – реальное определение (объяснение предмета, исходя из его отличительных признаков). Реальное определение не является произвольным набором признаков описываемого, это логическая система выделенных свойств и отношений предмета, выраженная языковыми средствами. Реальное определение является суждением, что необходимо, по Э. Кассиреру, для создания истинного знания [См. 23, с. 69]: Дефиниция, то есть само предложение, которое является результатом определения понятия, есть не что иное как схематичное вербальное изложение логической системы существенных признаков предмета. Дефиницию понятия можно представить в виде конструкта, свернуть её и до графической схемы. Так с помощью мысленного эксперимента возможно рассмотрение объектов в идеализированном виде, экспериментирование с понятием объекта, которое проявляется как отвлечение от тех признаков объектов, которые не фигурируют в определении их понятий. Следовательно, при экспликации понятия методом схематизации надо преобразовать нарративную схему реального определения понятия в схему визуальную.

Используя представления Канта, можно сказать, что предлагаемый метод состоит в схематичном фиксировании той системы знаний о предмете, которую синтезирует рассудок в результате неэмпирической априорной деятельности из хаоса, воспринимаемого нашими органами чувств, и систематизирует разум в понятии. Визуальная схема способна сделать наглядной систему знаний, которая составляет понятие о предмете, то есть проявить систему элементов, из которых состоит понятие. Суть метода схематизации понятия сводится к составлению схемы на основе дефиниции реального определения. При этом понятие представляется как конструкт – система из однопорядковых, соразмерных элементов, которыми являются признаки исследуемого предмета, и которые необходимы и достаточны для функционирования данной системы⁶. Если у Канта схема предвосхищает образ предмета, то предлагаемый метод схематизации понятия основан на осмыслении уже сложившегося понятия. Схема в данной работе есть результат визуализации (онтологизации) схемы, выраженной вербально в дефинициях-суждениях. Рассмотрение понятий как логических конструкций, представление их в виде систем приводит к более точной интерпретации и экспликации исследуемых понятий, к конкретизации социокультурного процесса, показывает зримо его функциональную структуру. Рассмотрим сказанное на примере понятий «организация (учреждение)» и «социальный институт».

Каждая организация (учреждение) представляет собой коллективный субъект (персонал), который трудится, применяя средства труда к предмету труда, в результате чего создаёт продукт труда. Поскольку средства труда и предмет труда составляют средства производства, то схема «организации (учреждения)» в процессе деятельности, создающей её как отдельный объект, содержит однопорядковые (соразмерные) элементы: персонал организации, средства производства и некий продукт труда, ценность, результат кооперированной деятельности. Каждый из трёх элементов схемы олицетворяет необходимый и достаточный признак для представления цикла деятельности организации (учреждения). Изложенное выражает схема-формула, которая показывает суть деятельности любой организации (любого учреждения): «организация (учреждение)» = персонал – средства производства –продукт труда.

Действия персонала по производству продукта не относятся к социальным по определению (М. Вебер), так как направлены на вещные объекты. К социальным можно отнести только внутреннее взаимодействие персонала организации между собой (но эти действия не определяют принципиальную структуру системы, они в ней необязательны) и будущие предполагаемые внешние действия по обмену произведённого продукта) [См. 25, с. 625]. На основании данной схемы отнесение организаций (учреждений) к социальным институтам невозможно, поскольку это противоречит одному из основных понятий социологии.

Реализация продукта труда потребителю представлена как образование конструкта: «организация (учреждение)–потребитель». Новый конструкт обладает важным признаком – он построен как взаимодействие двух субъектов – производителя некоего продукта труда и его потребителя. Поскольку совместная деятельность организации с потребителем является устойчивой, постоянно возобновляемой и систематической, то такую социальную связь следует считать социальным взаимодействием.

Социальное взаимодействие присуще социальному институту по определению: социальный институт – это исторически устойчивая и воспроизводящаяся форма отношений в обществе, которая осуществляется повсеместно по определённым нормам и правилам; создается людьми для удовлетворения общей потребности и регулярного применения (обмена) произведенной общезначимой ценности) [См. примеры определений социального института: 4, с. 29–32]. Важный штрих в характеристике социального института отметил Л.А. Зелёнов: «институты складываются исторически объективно, а не декретируются» [9, с. 12]. «Удовлетворение общей потребности и регулярный обмен общезначимой ценностью» возможен только при условии существования минимум двух субъектов: производителя необходимой ценности и её потребителя. Из сказанного следует, что в социальном институте, который возникает исторически объективно, по определённым нормам и правилам воспроизводятся устойчивые отношения обмена между (условно говоря) субъектом производства и субъектом потребления, то есть, между производителем (деятелем, созидателем) и потребителем. Причем результат любого труда может быть как материальным, так и нематериальным.. Таким образом, сущность отношений в социальном институте выражает наиболее общая схема (конструкт) из двух элементов «созидатель–потребитель». Остальные выявленные признаки социального института характеризуют качество самой связи между созидателем и потребителем, поэтому не могут быть выделены в отдельные элементы и добавлены в конструкт.

Схема «созидатель–потребитель» выражает форму понятия «социальный институт», в то время как устойчивость, воспроизводимость, нормированность и т.п. свойства связи, не проявляясь в самой форме, характеризуют содержание понятия «социальный институт». Предлагаемая схема понятия «социальный институт», состоящая из двух элементов «созидатель?потребитель», делает акцент на качестве субъектов, вступающих между собой в социальное взаимодействие, оставляя за скобками другие признаки социального института (но имея их в виду как характеристику связи между двумя субъектами). На основании сказанного можно дать синтетическое реальное определение: социальный институт – это устойчивое и необходимое социальное взаимодействие-обмен между созидателем некоего продукта (материальной или нематериальной природы) и его потребителем.

Схематизация понятий «социальный институт» и «организация (учреждение)» показала их различие (а также различие их референтов) и является основанием для корректировки определения социального института в энциклопедиях и справочниках. Так, необходимо уточнять, что: 1) во всяком социальном институте наличествует устойчивая, необходимая, существенная связь между производителем (деятелем, созидателем) и потребителем; 2) организацию (учреждение) можно считать социальным институтом лишь в случае рассмотрения её (организации) вкупе со своими потребителями.

Схематизация понятия, предлагаемая в качестве метода экспликации понятия, представляет собой комбинацию известных методов абстрагирования (сосредоточение на наиболее существенных аспектах объекта в данном исследовании) и формализации (создание модели предметной области для обнаружения её структуры и характерных для неё процессов) [См. 20, с. 294]. Схематизация понятия – это создание идеальной модели объекта на основе его свойств и связей, зафиксированных в реальном определении понятия, и выражении её в виде визуальной схемы.

Схематизацию понятия можно охарактеризовать как метод, соединяющий черты классического, неклассического и постнеклассического подхода к объекту. Так, классическим является нахождение соразмерных элементов-признаков понятия. Неклассическим – представление организации (учреждения) как саморегулирующейся, циклической системы, схема которой представляет моментальный снимок её деятельности, поскольку отобраны лишь необходимые и достаточные элементы-признаки для функционирования организации (учреждения). Постнеклассическим является представление о развитии системы организация (учреждение) путём взаимодействия с потребителем, в систему социальный институт. Схема понятия «социальный институт», состоящая из двух взаимозависимых и обусловливающих друг друга элементов «созидатель–потребитель», показывает их равноправность и нахождение в отношениях диалога (в отличие от организации, в которой из-за её структурной иерархии преобладает монолог).

Процесс схематизации понятия – это один из путей трансляции теоретического знания⁷. Схема понятия обеспечивает более точную передачу знания в образовательных (в том числе, самообразовательных) и научных практиках, способствует пониманию другого. Перспективы плодотворности гипотетической пока эпистемоэйдетики как одного из направлений схемологии представимы именно при исследовании социальных общностей.

Список литературы

1. Поппер К.Р. Объективное знание. Эволюционный подход. М. : Эдиториал УРСС, 2002. 384 с.
2. Социология. Основы общей теории : учеб. / отв. ред. Г.В. Осипов, Л.Н. Москвичев. М. : Норма, 2008. 912 с.
3. Федеральный закон о библиотечном деле от 29 декабря 1994 г. № 78-ФЗ // Справочник библиотекаря / под ред. А.Н. Ванеева, В.А. Минкиной. СПб. : Профессия, 2000. С. 15–30.
4. Полтавская Е.И. Библиотека: учреждение и/или социальный институт? М. : Литера, 2009. 176 с. (Современная библиотека; вып. 43).
5. Быченков В.М. Институт социальный // Новая философская энциклопедия: в 4 т. М. : Мысль, 2010. Т. 2. С. 124–125.
6. Мильнер Б.З. Теория организации. М. : ИНФРА-М, 2002. 480 с.
7. Голянд И.Л., Терещенко А.Ю. Теория организации. Красноярск : ИПЦ КГТУ, 2002. 108 с.
8. Костина Н.Б. Признаки и элементы социального института // Социальные отношения и социальные институты: тезисы докл. к XI межзон. науч. симп. / Гос. науч.-техн. о-во. Горький : ГосНТО, 1983. С. 41–43.
9. Зелёнов Л.А. Социальные отношения и социальные институты // Социальные отношения и социальные институты : тез. докл. к XI межзон. науч. симп. Горький : ГосНТО, 1983. С. 8–13.
10. Глотов М.Б. Социальный институт: определение, строение, классификация // Социологические исследования (СОЦИС). 2003. № 10. С. 1–13.
11. Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. М. : Высшая школа, 1978. 269 с.
12. Зиновьев А.А. Фактор понимания. М. : Алгоритм, Эксмо, 2006. 528 с.
13. Словарь иностранных слов / под ред. И.В. Лехина, С.М. Локшиной, Ф.Н. Петрова (гл. ред.) и Л.С. Шаумяна. М. : Советская энциклопедия, 1964. 734 с.
14. Кант И. Критика чистого разума // Кант, И. Соч. : в 6 т. / АН СССР, Ин-т философии, под общ. ред. В.Ф. Асмуса, А.В. Гулыги, Т.И. Ойзермана. М. : Мысль, 1964. Т. 3. 799 с.
15. Розин В.М. Введение в схемологию: Схемы в философии, культуре, науке, проектировании. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 256 с.
16. Морозов Ф.М. Схемы как средство описания деятельности (эпистомологический анализ). М. : ИФ РАН, 2005. 181 с.
17. Громыко Н.В. Рец. на кн.: В.М. Розин. Введение в схемологию: Схемы в философии, культуре, науке, проектировании. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 256 с. // Вопросы философии. 2012. № 5. С. 172–175.
18. Микешина Л.А. Эпистемология и когнитивная наука: базовые категории и принципы взаимодействия // Когнитивный подход. М. : «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2008. С. 20–57.
19. Карнап Р. Значение и необходимость. Исследование по семантике и модальной логике. М. : Изд-во иностранной литературы, 1959. 384 с.
20. Яскевич Я.С., Лукашевич В.К. Философия и методология науки. Минск : БГЭУ, 2009. 475 с.
21. Каган М.С. О системном подходе к системному подходу // Каган, М.С. Избранные труды в 7 т. СПб. : Петрополис, 2006. Т. 1. Проблемы методологии. С. 9–20.
22. Маркин В.И. Определение // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М. : Канон+, 2009. С. 655–656.
23. Кассирер Э. Философия символических форм. Том I: Язык. М. : Академический Проект, 2011. 271 с.
24. Каган М.С. О способах представления структур социальных объектов // Каган, М.С. Избранные труды в 7 т. СПб. : Петрополис, 2006. Т. 1. Проблемы методологии. С. 31–43.
25. Вебер М. Основные социологические понятия. Понятие социального действия // Избранные произведения. М. : Прогресс, 1990. С. 625.
26. Громыко Н.В. Деятельностная эпистемология и проблема трансляции теоретического знания в образовательной практике : автореферат дис. … д-ра философ. наук. М. : Ин-т философии РАН, 2011. 50 с.